Новая модельная армия: иранская модная революция шагает по планете
Пройдя десятилетия теневого бизнеса, промышленность расцветает под защитой религиозного указа, что мода и модельный бизнес в исламе разрешены.
В Тегеране, в фитнес-центре Oxygen Royal собралась группа юношей, одетых в одинаковые черные футболки с большими белыми буквами DFW. Сокращение от «неделя моды в Дарабе» — Darab fashion week.
Фитнес-центр расположен в процветающем историческом районе Гейтарийе у подножия горной системы Эльбурс, которая возвышается над иранской столицей. Глядя на посетителей и самые передовые тренажеры, легко представить, что находишься в Беверли-Хиллз. Однако по центру зала расположена дорожка, на которой собравшиеся мужчины отрабатывают модельную походку под руководством профессионала. В дальнейшем он же будет готовить их к кастингам.
День тяжелой работы — но результаты того стоят. Всем молодым мужчинам предложен контракт на участие в модном показе в Дарабе в сентябре.
Более тридцати лет сопротивления и полуподпольной борьбы выдержала мода в Исламской республике, и, наконец, она встает на ноги. Число модных показов в Иране растет стремительно, потребность в моделях заметно увеличивается.
Большинство моделей в Oxygen Royal работают на Behpooshi— модельное агентство, год назад одним из первых получившее официальное разрешение на работу. В агентстве 50 мужчин и 30 женщин, принимающих участие в таких событиях, как модная неделя в Дарабе.
«Нисколько не преувеличу, если скажу, что модная индустрия в Иране в прошлом году пережила революцию», — говорит директор агентства «Behpooshi» Шариф Разави в интервью британской газете «Гардиан». «Все тридцать лет после исламской революции в стране было 10 — 15 подиумов, а за последний год их стало больше сотни».
«Behpooshi» открылось семь лет назад, но, как и многие другие компании, вовлеченные в модный бизнес в Иране, агентство работало неофициально. Затем, два с половиной года назад, Разави обратился в офис верховного лидера аятоллы Али Хаменеи, желая получить религиозный указ о том, что ислам запрещает моду и модельный бизнес. К удовольствию Разави, такого указа не было.
Он продолжил продавливать тему в Министерстве культуры и исламской ориентации. И эти усилия распахнули двери! «Раньше, когда я заговаривал с властями о модельном агентстве, никто не слушал меня, но теперь все изменилось», — говорит Разави.
23-летний Райан Багдади, модель с одиннадцатью тысячами подписчиков в инстаграме, был среди тех двадцати юношей, что практиковались в Oxygen Royal. «Это теперь моя работа, и я очень серьезно к ней отношусь, — говорит он. — Если ты модель, то не можешь позволить себе многое из того, что делают другие, например, есть фастфуд. И ты постоянно контролируешь свой режим и питание».
Багдади недавно участвовал в Тегеранской неделе моды, показы которой состоялись в комплексе «Sam Centre» на улице Фереште, самой дорогой в городе. Он говорит, что за последние пару лет произошли колоссальные изменения: «Власти теперь выдают моделям лицензии. Те, кто хочет участвовать в модных показах, должны обращаться в соответствующие органы. Время подпольной моды прошло». Багдади имеет и международный опыт работы — он представлял работы дизайнера Рахили Хесан, наполовину иранки, на подиуме в Дубаи.
Махан Фарукмехр, глава администрации Дараба, вторит Бадади: «За последние два года атмосфера положительно изменилась. Министерство создало рабочую группу, которая регулирует деятельность модных компаний и производителей одежды и выдает разрешения на организацию событий. То, что раньше случалось неофициально, сейчас происходит легально и публично».
Вместе с тем, запреты остаются. Фарукмехр рассказывает, что на неделе моды в Дарабе будут представлены работы молодых иранских дизайнеров, в том числе Мохсена Асгари и Неды Садеги.
Но хотя женщины могут посещать мужские показы, на женские шоу мужчин допускать не будут. Несмотря на то, что показ публичный, войти можно только по приглашению. Ожидается 2700 гостей. «У нас просто нет места, чтобы вместить всех желающих», — говорит Фарукмехр.
Однако не все иранские модели обращаются за лицензией. Дана Машалахпур в свои 28 исключительно успешен как модель, но его путь в модельном бизнесе абсолютно другой. Хотя он и работал с крупнейшими компаниями, в том числе и мировыми брендами, ходить по подиуму в своей стране его никогда не приглашали.
«Мода в Иране становится серьезнее, и это хорошо, — утверждает он. — Сегодня куда больше людей заинтересованы в ней. Поднимается мощная волна, но мы должны быть осторожны, чтобы все сделать правильно».
Машалахпур — новое лицо бренда Dorsa, популярных товаров из кожи. Его фотографии появлялись на больших уличных билбордах Тегерана по меньшей мере восемь раз, снимался для швейцарского бренда Davidoff в Дубае и представляет итальянскую мужскую одежду Pal Zileri в Иране.
«Несмотря на прогресс, предстоит преодолеть еще много трудностей, — говорит Машалахпур. —Некоторые до сих пор плохого мнения о моде в Иране. Но у нас огромный потенциал, и наши модели очень амбициозны, они хотят получить всемирную известность».
Модный бум дает надежду таким независимым дизайнерам, как Салар Бил и Фарназ Абдоли. Компания Абдоли Pooshema специализируется на одежде для женщин — например, манто, которые иранки носят в публичных местах вместо традиционного чадора. Многие женщины выходят за рамки общепринятого и надевают современные короткие и цветные манто.
Недавно Pooshema установила связи с неделей моды в Ванкувере. Задолго до того, как власти разрешили деятельность модных бизнесов, компания стала популярной в интернете (под именем Poosh). «В те времена власти были очень чувствительны к теме, и в модных показах принимали участие только несколько человек, — рассказывает Абдоли. — К счастью, теперь все иначе. Сегодня невозможно сосчитать, сколько людей в Иране работает в модной индустрии, владеет модельными агентствами, занимается дизайном одежды или выдает сертификаты».
Абдоли говорит, что поток писем из-за рубежа ошеломил ее: «Люди бывают поражены, увидев наши работы. Они думают, что женщины в Иране сплошь носят никабы, и не могут поверить своим глазам, когда встречаются с нашими работами».
Перевела Амина Бакыр