АИДА СОБОЛЕВА: РОССИЯ — МАТЬ, ИРАН — ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
Аида Соболева — журналист, кинодокументалист, ответственный секретарь журнала «Ирано-Славика» и внештатный корреспондент Русской службы Радио «Голос Ирана». Она сняла об Иране два фильма, посетила сотни мероприятий, связанных со страной, и неустанно продолжает записывать репортажи о персидской культуре на Pars Today. «Иран сегодня» встретился с Аидой и узнал, с чего все началось, какие стихотворения она посвятила любимой стране, что гость значит для иранцев и как в Иране расправляются с поварами, которые не умеют готовить мясо.
Аида, с чего же началось ваше знакомство с Ираном?
Мне даже в голову никогда не приходила мысль, что моя жизнь будет связана с этой страной. В юности мне нравились Испания, Франция и Аргентина. Иран вошел в мою жизнь, когда мне было тридцать. Тогда я работала специальным корреспондентом студии «Евразия» телеканала «Останкино» и делала программы о путях преодоления межнациональных конфликтов «Путь к согласию». Отправной точкой стала командировка в Таджикистан весной 1994 года, где мы должны были делать передачу о гражданской войне и втором раунде межтаджикских переговоров в Тегеране. Помню, таджики мне показались такими красивыми. Но я совершенно не понимала, о чем они говорят. И от этого было так обидно. Как же так, я журналист, собираюсь ехать в Тегеран, снимать переговоры, и я не буду понимать, о чем там говорят. Вот тут я и поняла, что надо учить язык. Но так как специалистов по таджикскому языку особо не было, я стала учить персидский.
И что вам показалось сложным в изучении языка?
Мой первый преподаватель говорил, что самое сложное в персидском языке — это письменность. Он даже сначала отговаривал меня ее учить. Но я ему сразу сказала, что нет уж, хочу по-взрослому. Сложной в изучении для меня была многозначность в персидском языке. Там так много синонимов. Например, выучишь слово خورشید (khorshid, солнце), а там, оказывается, еще есть آفتاب (aftab) и شمس (shams). Мне иногда кажется, что персидский язык — это такое огромное море, а я все еще топчусь где-то на берегу.
Но зато мне всегда легко давались пословицы и поговорки. Они мне помогли понять психологию персидского народа. Я была удивлена, какое у иранцев необычное отношение к гостям. Мы говорим: «Незваный гость — хуже татарина», а они: «Незваный гость — дар божий». Но в тоже время у них есть и такая поговорка: «Без приглашения даже в Божий дом не ходят».
Когда же состоялась первая поездка в Иран?
Первый раз мне удалось побывать в Иране в декабре 1999 года в качестве специального корреспондента радио «Голос России» отдела вещания на Ближний Восток. Тогда в Тегеране проходила первая выставка передовых российских технологий. Как же я была рада, что мне удалось наконец побывать в стране, язык которой я учу. По дороге из аэропорта в гостиницу я плакала от счастья.
Какой иранский город вас больше всего привлекает?
Я много раз бывала в Иране. И больше всего мне понравился Исфахан. Более того, когда я была там впервые, меня все время мучало ощущение того, что я уже в Исфахане была. Во время прогулок по городу передо мной представали здания, которые я уже когда-то видела в своих сновидениях. Где я могла их раньше видеть? Кто знает, может в прошлой жизни я была иранкой. Но одно я знаю точно — в эти моменты я чувствовала себя в нужном месте.
А как я была счастлива, когда впервые увидела реку Заяндеруд! Стояла зима, но я все равно решила помочить в воде ноги.
А что насчет Персидского залива? Удалось ли там искупаться?
Да, я даже написала об этом стихотворение. Только купалась я тогда у берегов Катара, куда меня пригласили на международный фестиваль документальных фильмов «Аль-Джазира» в качестве члена жюри от России. Мне было странно ощущать, что Иран находится на севере от меня. Обычно же он на юге. И вот как раз там, на другом берегу Персидского залива, появилось четверостишие:
О, воды залива, моё охватившие тело!
Вы — воды страны, по которой сжимается сердце.
Как трепетно волны за мной что-то шепчут друг другу.
Наверно, они о любви моей к ней догадались...
Что вам нравится в иранской культуре?
Мне больше нравится не само искусство, а люди, которые этим занимаются, независимо от направления. Мне интересна психология творчества. Иранский народ, словно садовник, возделывающий сад. Они любят преобразовывать духовное пространство. Они не воспринимают ничего как данность. Они даже к религиозным постулатам относятся творчески. Принцип «Дед сказал: „стрекоза“, значит, никаких вертолетов» в Иране не работает. Они все время склонны к размышлениям и рефлексии. И у них сильно развита визуальная культура. Возьмите миниатюру. Да даже в любом иранском фильме всегда хорошо выстроен кадр.
Продолжение следует...
Ссылка http://iransegodnya.ru/post/view/1677