РЕЗА АМИР-ХАНИ: ЛЮБОВЬ В ИРАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Фонд исследований исламской культуры в сотрудничестве с книжными издательствами «Садра» и «Вече» запустил новый проект под названием «Иранский бестселлер». В рамках серии планируется публикация романов, повестей, сатирических рассказов современных иранских авторов.

Осенью 2014 года в редакции журнала «Мусульманка» побывал один из самых популярных и читаемых иранских писателей — Реза Амир-хани, чей роман «Ее Я» осенью 2013 года был издан в переводе А.П.Андрюшкина в рамках упомянутой серии.

Господин Амир-хани родился в Тегеране в 1973 году и с 20 лет посвятил себя прозе. С 2003 по 2007 год был главой иранского Пен-клуба. Помимо романа «Ее Я», его перу принадлежат такие произведения, как «Эрмия» (1995), «Без отечества» (2010), «Гейдар» (2011). Книги Резы Амир-хани являются лидерами продаж в Иране и переводились на турецкий и английский языки. Нам довелось побеседовать с Резой Амир-хани о его романе, одной из главных тем которого является любовь.

В России люди наслышаны о прекрасном иранском кино, но мало знают об иранской художественной литературе. Какие темы и проблемы волнуют иранских прозаиков? О чем они предпочитают писать — о прошлом (например, о шахских временах) или о современной иранской жизни?

Язык изображения — универсален. Поэтому кино разных стран так легко распространяется по всему миру, и, в частности, иранские фильмы демонстрируются на всевозможных международных фестивалях и получают там высокие награды, каких не удостаивалась ни одна другая страна ближневосточного региона. Но я — представитель литературы и очень ревностно отношусь к этому виду творчества. Ведь и кинематограф не может существовать без прозы — в основе любого фильма лежит сценарий. Но если в кино легко показать быт, культуру, людей страны при помощи визуальных образов, то проблема прозы в том, что все это возможно описать только при помощи слова. Другая сложность заключается в том, что если две студии по производству фильмов могут легко установить сотрудничество, то двум издателям не так-то просто договориться.

Однако подчеркну, что иранская проза может дать миру много нового. Причина в ее внутренней самобытности, которая может представлять интерес для западного читателя. Два важных аспекта иранской литературы — акцент на духовности и нравственности.

Исламская революция помогла писателям тем, что после нее мы получили возможность выражать в творчестве свою индивидуальность и личную позицию. И это не традиционалистский феномен. Наш Ислам должен отвечать духу времени, он не обязательно должен быть завязан на какие-то модели, бытовавшие в прошлом. Например, нам нужен кинематограф, который, безусловно, является атрибутом современной эпохи. Любая религия — исламская, христианская, иудейская, буддистская — не сможет насытить прозу или кино чем-то новым, если будет излишне фиксироваться на прошлом. Достижение Исламской революции заключается в том, что она принесла миру новый взгляд на роль и образ Ислама в сегодняшнем мире. А то, что дала Исламская революция лично мне как писателю — это даже больше, чем просто Ислам.

Что, на ваш взгляд, делает литературу именно исламской? Ведь есть среди мусульман и те, кто считает, что все это запрещено — и художественная проза, и кино, и философия, и искусство...

Любой человек, будь он верующим или атеистом, мечтает найти вожделенный «идеальный город», о каком говорят нам утопии. Я считаю, мусульманские писатели в своих произведениях не должны описывать только те вещи, которые напрямую касаются правильного следования Шариату — они обязаны отображать жизнь в ее полноте и сложности. Однако чтобы роман вышел в свет в Иране, он должен, конечно, получить одобрение со стороны шариатского худсовета, который подтвердит, что в книге не пропагандируется что-то запрещенное.

В последние 50 лет мировая и, в частности, иранская литература находилась под сильным влиянием марксизма. Когда иранские писатели издавали свои книги, в них не было намека на их самобытное мировоззрение — они были лишь своего рода переводчиками чужих идей. До Исламской революции писатели не могли обрести себя — литература была либо прозападной, либо марксистской.

В чем для вас как для писателя, то есть человека творческого, заключается главный смысл Исламской революции?

Если бы не имам Хомейни, я сегодня был бы последователем какого-нибудь другого факиха, весь мой Ислам сводился бы к тому, что я просто читал намаз и держал пост, а в мечеть ходил бы в месяц Рамадан. Если бы не Исламская революция, я бы не смог найти в творчестве самого себя, обрести свою неповторимую индивидуальность. Иранские писатели обязаны имаму Хомейни своим вторым рождением. Если судить с формальной точки зрения, то солдаты служили в армии как до революции, так и после нее — и писатели тоже писали и до прихода имама Хомейни, и после его ухода из этого мира. Но раньше, при шахе, иранский солдат воевал за интересы НАТО, а сегодня он служит только своей исламской Родине и ее интересам. То же самое можно сказать и про писателей.

Да, возможно, не всем факихам в Иране придется по душе мое творчество. Может быть, что-то в нем они подвергнут критике. Но, в любом случае, Исламская революция дала мне, мусульманину, возможность выражать в творчестве именно себя, свои собственные мысли и чувства. Это касается и сторонников революции, и ее противников.

Если писатели получили возможность выражать свой взгляд на мир, значит, творчество каждого из них в той или иной степени индивидуально. Однако все они живут в едином социуме, а значит, есть общие проблемы, волнующие их... Какие темы затрагивают иранские писатели?

Литература любой страны очень многогранна. Для иранцев важны лирические, романтические мотивы в творчестве. Особое место в иранской поэзии и прозе занимает тема любви. А вот детективы в Иране не так уж популярны.

Такое внимание к вопросу любви не удивительно, принимая во внимание богатую традицию персидской лирики. Что уж говорить о женщинах, которых романтика волнует на протяжение всей истории человечества. К тому же, это тема нынешнего номера журнала. В романе «Ее Я», недавно вышедшем в России, также идет речь об отношениях мужчины и женщины. Там есть две главные героини — Марьям и Махтаб, возлюбленная главного героя. Что символизируют эти два образа? Вы хотели описать типажи иранских женщин или это своего рода ожидания, какой должны быть женщины?

В моем романе освещается политика модернизации и вестернизации Ирана во времена шаха. В ХХ веке шахский режим ожесточенно боролся против хиджаба, власть была настроена абсолютно антиисламски.

Махтаб — девушка, которая в этих условиях обрела свое новое рождение в Исламе. Благодаря Исламу она пережила внутреннюю трансформацию. Марьям же на протяжении всего романа не меняется: она была соблюдающей мусульманкой, ибо родилась в соответствующей среде и получила такое воспитание. Однако есть между героинями и нечто общее: каждая из них прошла сложный путь к тому, чтобы обрести и отстоять свою исламскую идентичность. При этом одна больше тянулась к исламским идеям и образу жизни, со стороны другой подобного горячего интереса не наблюдалось.

События романа в основном разворачиваются в шахском Иране. Как изменились иранские девушки после Исламской революции?

Сегодняшний Иран — Исламская республика, и многие в мире считают, что установление исламского правления повлекло за собой множество ограничений для женщин. Но это не так. Иранские женщины наделены множеством прав. Хиджаб — это не ограничение, а признак высокого статуса женщины. Мы видим на практике, что у женщин в Иране много преимуществ. Причем их приобрели не только сторонницы исламского строя, но и, как ни парадоксально, его противницы. Одна из них даже получила Нобелевскую премию! Просто эти оппозиционерки сами не осознают, что никогда бы не добились таких успехов, если бы Исламская революция не создала для них соответствующих предпосылок.

В Иране просвещенная мусульманка имеет все возможности проявить себя, реализовать свои таланты. И для этого ей не обязательно обладать модельной внешностью или быть победительницей конкурса красоты. Для того, чтобы раскрыть себя как личность, она должна быть в первую очередь умной, образованной, хорошим специалистом. Количество студенток во всех иранских вузах уже давно превысило число студентов. И — к сожалению или к счастью — творчество женщин-писательниц в Иране котируется намного выше книг писателей-мужчин.

Это удивительно! В России как раз-таки считается, что серьезную прозу пишут мужчины, а к женской литературе относятся иронично и снисходительно.

В Иране придерживаются той точки зрения, что женщина-писательница лучше передает женские чувства и эмоции, что важно при раскрытии таких тонких тем, как брак и любовные отношения. Главное, о чем пишут женщины в Иране — это, естественно, семейная жизнь и возникающие в ней проблемы. Разумеется, их волнует и положение женщин в обществе, и их права. В связи с насущностью этих тем женская проза пользуется в Иране бóльшим вниманием, нежели мужская.

Справедливости ради, тема любви и брака затрагивается и в вашем романе «Ее Я». Скажите, почему трагическая любовная история между главным героем и Махтаб так и осталась платонической и несчастливой? Что помешало им вступить в брак?

Сюжетная линия моего романа естественным образом предполагала любовную тему, которая стала для меня своего рода мотором. Я вырос в стране, где веками воспевалась поэма Низами Гянджеви о любви Лейли и Маджнуна. И, надо сказать, их история полностью противоположна истории Ромео и Джульетты. В персидской поэме влюбленные все больше и больше отдаляются друг от друга, и по мере увеличения этой дистанции их любовь становится все более подлинной. Лейли является воплощением истинно женской сущности, в то время как Маджнун символизирует собой настоящего мужчину.

Но в романе Махтаб хотела, чтобы герой женился на ней. А у него словно был внутренний барьер, будто он боялся опошлить свою любовь браком, бытом, рутиной. Видимо, сказывается разница между мужским и женским восприятием любви: для мужчины брак и любовь — разные вещи, и любовь имеет более духовную природу, а для женщины идеальным воплощением для любви служит брак и близость с любимым.

Должен отметить, что лично мне всегда была ближе женская позиция по этому вопросу!

Беседовала Фатима МУСИНА,
Опубликовано в журнале «Мусульманка», № 1 (18), 2014