ПАТИМАТ ХАКИМОВА: АДВОКАТ, МУСУЛЬМАНКА, ЖЕНЩИНА

За те десять лет, что мы знакомы, я не могу разгадать главного секрета этой женщины. Откуда в ней такая неожиданная легкость, такое заразительное чувство оптимизма и даже некоторой восторженности при самых разных, подчас сложнейших обстоятельствах?

 

 

 

— Всегда есть, чему радоваться, — отвечает она и рассказывает о «правильном внутреннем настрое» и прочих, сложно объяснимых вещах.

Если сформулировать в двух словах, получится что-то вроде девиза «Никогда не сдаваться» но это же не новость... Так что заодно мы с удовольствием побеседовали о ее родном Дагестане, о правах человека и даже о любви. То есть, разумеется, о любви.

Любовь и религия

Патимат Хакимова — из Дагестана. Хотя родилась в деревне Тургенево во Владимирской области и окончила институт в Муроме. Просто так заведено в России, что если человек с детства знает аварский язык, то это означает, что он из Дагестана. В свое время ее отца, врача, распределили в Тургенево после института, и семья жила в Центральной России, а все родственники — в Дагестане, куда Патимат и ее брат приезжали на каждые каникулы. Если не ошибаюсь, в Шамильский район; я помню, там очень красиво.

— А в Москву я приехала девять лет назад, мечтая о грандиозной карьере и больших свершениях, — признается Патимат. — Дагестан я идеализировала, скучала по нему, это усиливалось и ностальгией родителей, которые всегда планировали вернуться туда на старости лет. Но с возрастом «розовые очки» с меня спали.

— Что именно ты имеешь в виду? — спрашиваю, конечно, догадываясь, о каких «розовых очках» идет речь. Вероятно, о тех, которые неоднократно падали и с моей переносицы.

— Я обожаю горы и скалы, люблю природу Дагестана, суровость и аскетизм людей. Горжусь их лучшими качествами, смелостью, героизмом. И с сожалением смотрю на то, как гордость и честь, как национальные черты и наследие уступают место корысти и стяжательству, а просвещение — фанатизму и суеверности.

И продолжает:

— Ведь раньше в Дагестане было много образованных людей: врачей, историков, поэтов, ученых... Их знала вся страна! А теперь? Все хотят ковать деньги и не думают о развитии духовности. А семьи? Я смотрю на дагестанский пример и понимаю, что я не хочу так жить. Меня отталкивает то, что дагестанские мужчины уважают жену, «хотят» любовницу, а любят только маму. У них есть резкое разделение, нет объединения всех видов любви.

— Ну и что? Живут же в Дагестане женщины с мужчинами. Считают, что так и должно быть из поколения в поколение, передают это своим детям.

— Да, женщина — хранительница традиций, но транслируются эти традиции неправильно. Девочек с детства воспитывают в негативном отношении к своему телу, замуж отдают не всегда за любимого человека, чаще по договоренности. И сердечное влечение, чувство игнорируется. А ведь чем отличаются религии западные и восточные? Восточные — религии опыта, европейские — религии мысли. Мы и в Исламе пытаемся головой, мыслями понять Бога, изучить правила, как-то Его обозначить, описать и так далее. А в Буддизме, скажем, ты можешь познать Бога только путем опыта, но никак не словами, ты никогда не поймешь до конца, что это. И я просто чувствую: если то, что говорят и проповедуют, расходится с тем, что я чувствую по совести, это неправильно. Для меня главный критерий — это любовь.

— Подожди. Ты можешь привести пример, когда проповедь расходится с тем, что ты чувствуешь?

— Например, когда люди пытаются чего-то добиться физическим насилием. Когда правило «если ты видишь что-то не по Исламу, исправь руками или словами» используют так, что просто бьют палкой... Я знаю случай, когда у 12-летней девочки показались волосы из-под платка, и учитель медресе дал ей по голове палкой. Это считается нормальным он так «исправил». Подобных примеров, когда смешивают традиции и религию, великое множество.

Миссия адвоката

Патимат не похожа на дагестанку в том смысле, в каком на дагестанок похожи жительницы этой республики. Москва сделала свое дело. Это современная деловая девушка, которая любит спорт, выставки, путешествия и успевает все это совмещать со своей адвокатской карьерой.

— Все-таки юрист — это, наверное, не совсем «женская» профессия. Почему ты ее выбрала?

— Юристом я стала неосознанно, родители отправили меня учиться по принципу «престижности». Как-то потом, в процессе работы, передо мной много раз вставал вопрос: на своем ли я месте, чем мне стоило бы заниматься? Это, конечно, не единственное, в чем я могу достичь успеха, не единственное мое призвание, но зато я могу наполнить его разными смыслами.

— Например?..

— Я могу сделать скучное интересным. Могу помогать невинным людям. Придумывать хитроумные схемы решения различных юридических задач, просвещать людей, содействовать им в построении собственного бизнеса, быть консультантом, уберегать от ошибок, давать надежду на спасение, бороться за убеждения... Все зависит от меня самой. К тому же адвокат — это такая творческая и разноплановая профессия. Вчера ты занимался оборудованием ювелирного завода, сегодня — бракоразводным процессом, завтра — военным преступлением. Узкая специализация подходит не всем. Мне было бы скучно заниматься только одной областью.

— Как насчет тех мусульман, которые считают, что в России нельзя быть юристом, поскольку здесь нет Шариата? Что бы ты им ответила?

— Я вижу свою миссию в том, чтобы помогать доверителям и улучшать судебную систему в нашей стране. Стремлюсь поломать «полицейский» подход к делам в судах, улучшать качество юридических услуг. Пусть результаты видны не сразу, но энергия, вложенная в правозащитные идеи, обязательно «сработает».

Сила женщины

Я спросила Патимат, каким существом считает она женщину сильным или слабым? В разговоре повисла долгая пауза. Я-то точно знаю, что женщина сильная, даже если она слабая. А вот у Патимат есть вполне цельное понимание такого модного сегодня термина, как «женское предназначение».

— Я думаю, — сказала она, — что и мужчины, и женщины могут быть одинаково сильными и слабыми. Они действительно разные. Там, где у мужчины сила, у женщины — слабость, и наоборот. Они созданы так, чтобы дополнять друг друга. Если сила мужчины направлена вовне, то у женщины — принимающая сила.

Тут я ее перебила, высказав свое привычное скептическое «ох уж эти ваши чакры-макры», но суть теории передала: мужчина дает женщине безопасность, защиту, волю, энергию, дарит подарки, обеспечивает продолжение рода; женщина, принимая, создает уют в доме, говорит хорошие слова, радуется и дарит мужчине свою безусловную любовь и безоговорочную веру в него. Перечень, конечно, условный.

— Когда эти уровни реализованы, в отношениях царит гармония. Но мы часто берем на себя мужские обязанности на самых базовых уровнях — и этим портим отношения. Так что, как говорится, если мужчина у тебя тряпка, ты сама его таким сделала. Не надо таскать тяжелые сумки. Попроси его открывать тебе банки, помочь, покажи, что ты слабая.

— Знаешь, я всегда по этому поводу задаюсь вопросом: а не будет ли здесь некоторой доли лицемерия?

— А что такое лицемерие? Мы надеваем какую-то маску, временно, а она потом к нам прирастает. И становится нашей натурой. Может быть, мы, наоборот, стали такими сильными именно из-за того, что часто пытались быть сильными. А право — это такая вещь... Право — это привычка, скажу я вам. Все, что какое-то время просуществовало, становится правом, установленным фактом. Если ты делаешь вещи за мужчину, то начинаешь думать, что так и должно быть. А попробуй делать иначе, и твоя натура поменяется.

О правах и возможностях

Вообще я стараюсь не докучать друзьям-юристам вопросами о законах, правах и прочем. Но есть темы, которые довольно сложно обойти стороной, живя в России, даже если ты сидишь с юристом на уютной кухне и просто ждешь, когда поджарятся баклажаны.

— Скажи честно, как ты оцениваешь состояние правовой системы в России?

— Очень плачевное состояние. Надо начать с того, что само наше правосознание все еще находится на полудиком уровне. Смешалось западное, восточное, советское... Самое главное, что нужно при отстаивании свои прав, — это уважать себя как личность. В государстве, где люди себя не уважают, у всех в голове крепостное право. Мол, от нас ничего не зависит, поэтому государство должно что-то делать.

— Да-да, — я активно киваю, вспоминая свою ленту на Фейсбуке.

— У нас нет такой практики, как, например, в Америке, где еще со школьной скамьи люди объединяются в клубы, учатся политике, избирают президентов, по каждому вопросу создаются компетентные группы. Это, кстати, и называется гражданским обществом.

— То есть можно констатировать, что гражданская пассивность мусульманского населения в России является частью общероссийской гражданской пассивности?

— ...Разумеется, с начала 2000-х резко возросла юридическая грамотность населения. Сейчас по любому поводу обращаются в суд. Поэтому суды завалены делами. Но именно из-за перекосов в правосознании людей законодатели понимают, что если дать нам возможность судиться из-за горячей чашки кофе, как в Америке, то люди начнут на всем «делать деньги». Поэтому и моральный вред, например, у нас взыскивают маленький. Происходит такое искусственное сдерживание, в том числе и из-за того, что у нас не развиты гражданские институты. К тому же, у нас нет равноправия. Нет уважения к правам человека.

— В Европе это, конечно, иначе выглядит, но Европа почему-то, несмотря на все свое уважение к правам человека, права геев ставит выше, чем, скажем, права мусульманок в никабах. Это ведь тоже перекос — чем он вызван?

— Все дело в том, что девушки в никабах относятся как раз к той группе мусульман, которая наименее «развита» в отношении отстаивания собственных прав. Они как часть гражданского населения менее активны в данном вопросе.

— Хм... А геи, выходит, более активны?

— Конечно.

— А как насчет наших, российских школьниц? Как нам сегодня решать проблему мусульманок, которым не разрешают учиться в хиджабах?

— Школьницам в хиджабах выпал шанс научиться отстаивать свои права с детства. А мы должны подавать иски в суды, писать жалобы, обращаться в европейский суд. Иначе сначала запретят носить хиджаб, а закончится все тем, что запретят свободу мысли и совести.

Так, в Патимат удивительно сочетаются хрупкость женского мышления и сила профессионала, творческий азарт и практическая точность формулировок. Знаете, что она ответила по поводу «лучшей профессии для мусульманки»?

— Это может быть любая профессия. Любая, где она сможет раскрыть свою личность. Любая, что сделает ее человеком в лучшем смысле этого слова. Этот мир требует нашего присутствия и участия. Надо улучшать мир всегда, постоянно, как только сможете.

И действительно, Патимат Хакимова, возглавляя собственную адвокатскую коллегию, каждый будний день, независимо от погоды, настроения и вчерашнего вечера, выходит из дома на работу ровно в восемь часов утра и едет на метро улучшать мир. Хотя никто не требует от нее отчета. Мне, человеку феноменально неорганизованному, наверное, никогда не уловить и не понять этого сумасшедшего подвига.

Беседовала Галина БАБИЧ,
Опубликовано в журнале «Мусульманка», № 1 (18), 2014